i commend my soul to any god that can find it.
Глава 1 — здесь
Глава 2 — здесь
Люцифер все еще спит, когда Сэм просыпается; он лежит лицом к стене. Его дыхание размеренное, а ткань футболки при каждом вдохе обтягивает выпирающие лопатки. Его запросто можно принять за простого человека — лежащего и пытающегося во сне завернуться как можно глубже в одеяло, чтобы согреться. Это так отличается от того Люцифера, что был накануне вечером — стоявший на снегу босиком и смотрящий на звезды так, словно никогда их до этого не видел.
Об этом глупо переживать. Бессмысленно.
Сэму нужно в душ.
Вода по-прежнему ледяная, но в череде последних событий это именно то, что надо. Последняя неделя выдалась какой-то туманной, смазанной и наполненной чужими бормотаниями, чужим еле ощутимым присутствием. Холодная вода все это смывает, уносит с собой. Больше всего Сэму нравилась ясность, намека на которую в данной ситуации даже и искать не стоило. Последних недель просто не должно было существовать. Ему хотелось бы, чтобы все это исчезло: смущение, странное чувство вины и нужды и, что хуже всего, страх потери, страх, которого по идее даже быть не должно.
Сэм упирается рукой о стену и, сжав губы, остается под струями воды так долго, как только может. Наконец он поворачивает кран и ступает на холодный кафель.
В ванне только одно старое полотенце, но охотник благодарен и за это; он оборачивает его вокруг талии и прислоняется к раковине, переводя дыхание и вглядываясь в свое отражение в зеркале.
Оно, конечно же, частичное, словно поделенное на какие-то нелепые части.
Винчестер убрал осколки еще несколько дней назад, но зеркало по-прежнему разбито. В комнате нет окон, и хоть что-то в небольшом помещении можно различить только благодаря зеленоватой лампе, которая распространяет приглушенное свечение. Сэм смотрит в глаза своему отражению, слушая, как капли, падающие с мокрых волос, ударяются о кафель.
Он помнит, как выглядел Люцифер, смотревший на него с каким-то отчаянием в блестевших в темноте глазах. Приглушенное освещение придало его взгляду еще больше выразительности, теперь так просто из головы не выкинешь.
Сэм отходит на несколько шагов и со вздохом проводит рукой по волосам, по лицу. Надо бы побриться. Он нашел два лезвия в небольшом шкафчике под раковиной несколько дней назад, но под рукой нет пены для бритья, да и бриться холодной водой его не очень-то и тянет.
Тело высыхает достаточно быстро, он натягивает ту же одежду, мысленно напоминая себе постирать ее при первом же удобном случае, и, распахнув дверь, направляется в главную комнату.
Раскладушка пуста.
Сэм быстро окидывает комнату взглядом, прежде чем подойти к двери. Она закрыта, но сквозь окно он может видеть Люцифера, стоящего всего в нескольких шагах от домика и исследующего окрестности.
Солнце ярко светит, а небо чисто, как и накануне ночью; свет отражается от снега. Все вокруг покрыто белым покрывалом, простирающимся до озера, где высокие камни торчат нелепыми формами.
Еще недолго Сэм позволяет себе просто смотреть в окно, затем вздыхает и тянет руку к ручке двери, но останавливает себя и вновь выглядывает наружу. На этот раз Люцифер умудрился надеть ботинки и куртку, в которой все это время ходил сам охотник. Его руки лежат в карманах, словно он откуда-то знает, что там им самое место.
Винчестер возвращается на кухню и ставит кипятиться чайник, заранее наполненный принесенным еще вчера подтаявшим снегом, попутно доставая из шкафчика над плитой две чашки и овсяные хлопья.
Дверь открывается ровно в тот момент, когда начинает свистеть чайник.
Сэм заливает хлопья кипятком, не поворачиваясь даже тогда, когда слышит, как снимают ботинки и вешают куртку на место.
— Что ты делаешь? — доносится откуда-то сзади.
— Еду, — отвечает Сэм.
Раздается ворчание и звук передвигаемого стула.
Сэм разворачивается с чашкой в каждой руке.
Люцифер остро смотрит на него снизу вверх.
Охотник не может остановить себя: он смотрит, неотрывно смотрит на собеседника — слишком уж все это странно. Его глаза по-прежнему голубые, но в них нет ничего необычного — все в пределах обычного спектра. Взгляд все еще кажется чересчур мудрым и слишком сильным, но чего-то не хватает.
— Ты выглядишь иначе.
У Сэма уходит около минуты, чтобы понять, что фраза произнесена не им.
— Что?
— Теперь, — повторяет Люцифер, кивая на свое собственное тело с оттенком какого-то отвращения, — ты выглядишь иначе.
— Ну, ты тоже, — признает Винчестер.
Люцифер фыркает, словно Сэм понятия не имеет, что именно в нем не так.
— Это я сделал? — вдруг спрашивает он.
Сэм поворачивается. Люцифер кивает в сторону его запястья, и, проследив за его взглядом, охотник замечает едва заметные синяки там, где захват был наиболее прочным.
— А, это, — смотрит на него Сэм. — Думаю, тебе что-то снилось.
Люцифер замолкает на какое-то мгновение, словно обдумывая услышанное.
— Если это для меня, то в этом нет нужды, — наконец произносит он.
Сэм переводит взгляд на овсянку в своих руках и понимает, что почти забыл о ее существовании.
— Ты неделю ничего не ел.
— Я вообще ничего не ел. Никогда.
Охотник вздыхает и скрещивает руки на груди.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он.
Взгляд Люцифера мгновенно меняется, и он смотрит на собеседника с чем-то, похожим на легкую злость.
— Ты..? — начинает Сэм, сам не до конца понимая, почему это так важно.
— Ты должен быть осведомлен лучше меня, — с горечью в голосе произносит Люцифер. — Или ты не этого добивался?
— Мы не знали, что точно произойдет, — честно признается Сэм.
— Счастлив достигнутым?
— Как посмотреть, — отвечает охотник, внимательно осматривая его. — Я все еще не уверен, что ты не врешь.
— Я не лгу, Сэм, запомни.
Сэм просто смотрит на него этим своим взглядом, который так и говорит: "Да ладно?!"
— Хорошо, — устало вздыхает Люцифер и откидывается на спинку стула. — Если бы я лгал, почему бы я, имея возможность, предпочел бы проводить время таким унизительным способом? Я уверяю тебя, если бы я мог что-то изменить, наше совместное времяпрепровождение было бы куда более развлекательным.
— Для кого? — усмехается Сэм.
— Я никогда не хотел причинить вреда тебе, Сэм, — заметно хмурится Люцифер. — Уж ты-то должен это знать.
— Прости, на это я не куплюсь, — качает головой Винчестер.
— Тут не на что "покупаться", — тихо настаивает Люцифер. — Это всего лишь правда.
— А это, — Сэм рукой обводит контур чужого тела, — тоже правда?
Люцифер поднимает на него взгляд.
— Правда в том, что ты сломал меня.
— Ты сломал меня первым! — не выдерживает охотник.
Выражение лица Люцифера меняется, словно он не совсем понимает, о чем ему говорят, и снова смотрит куда-то в пол.
— Что насчет твоего весселя? — спрашивает Сэм и сам удивляется тому, что раньше это ему и в голову не приходило.
— А что насчет него? — уточняет Люцифер.
— Ну, ты теперь человек... — начинает Винчестер и замечает, как Люцифер отводит взгляд, словно само упоминание об этом приносит боль. — А он тогда где?
— Мертв, — Люцифер снова смотрит на него.
— Как?
— Твой брат выстрелил ему в голову.
Сэм пялится, потому что, ради всего святого, это, возможно, первый раз, когда он осознал, что...
— Ну, да, — говорит он. — Значит, это... просто ты?
Люцифер поворачивается, и на секунду Сэму кажется, что в голубых глазах он замечает ту самую печаль, которую он увидел в самую первую ночь там, около разбитого зеркала.
— Да. Просто я.
Сэм смотрит на него какое-то время, а потом снова начинает говорить.
— Ты можешь доказать, что ты не врешь? Что ты на самом деле пал?
Плечи Люцифера напрягаются.
— Прошу прощения, если то, что происходило на протяжении, если я правильно полагаю, нескольких дней, не послужило достаточными уликами для тебя.
Сэм фыркает и окидывает комнату взглядом, словно стараясь найти хоть какую-нибудь подсказку, что, конечно же, глупо, но тут же замирает.
Есть один способ.
Осознание появляется где-то на уровне живота, проникает в грудную клетку. Оно кажется мимолетным, но оно там, оно есть, и, вполне возможно, это единственный способ узнать наверняка.
Он даже думать об этом не должен. Если бы тут был Дин, если бы он знал, что задумал его брат, он бы застрелил его без раздумий... но все-таки это было хоть что-то. И даже если охотник знал, что должен был игнорировать подобные мысли, отталкивать их и притворяться, что ему это даже в голову не приходило, он чувствовал странную уверенность в своей правоте. Одна его часть уже давным-давно поняла, что Люцифер не лжет, поняла в тот самый момент, когда Винчестер увидел бесчувственного ангела, распростертого на снегу. Иначе зачем бы он тащил его, пытался спасти, сделать что-нибудь, хоть что-то?
Сэм сглатывает.
— Да.
Люцифер пораженно смотрит на него.
— Что ты сказал?
Сэм чувствует, как уверенность разрастается, поднимает адреналин в крови так, как раньше это делала демоническая кровь.
— Я сказал "да".
Лицо Люцифера сначала ничего не выражает, он просто смотрит на Сэма, но затем охотник делает несколько шагов назад, когда замечает выражение злости на бледном лице. Люцифер же просто отворачивается и плотно сжимает челюсти, зажмурившись.
— Ты меня не слышишь? — слова вылетают прежде, чем Винчестер успевает подумать; они получаются грубее и насмешливее, намного обиднее, чем планировалось.
— Прекрати, — Люцифер закусывает губу; он по-прежнему смотрит куда-то в сторону, вцепившись руками в стул, на котором сидит.
И Сэм хочет остановиться, знает, что нужно, знает, что их план сработал, что теперь он может быть уверен, но ему так чертовски хорошо. Он ощущает чувство свободы, осознание безопасности; он знает, что они сделали это, действительно сделали: сработало! Никаких языков пламени, криков о помощи или еще чего. Просто мир. Простой, глупый, великолепный, и все будет хорошо. Все это переполняет все его существо, и охотник не может сдержать короткого смешка.
— Ты не можешь этого сделать, — Сэм не может перестать улыбаться. — Ты действительно не можешь.
— Не тебе говорить мне, что я могу, — отрывисто бросает Люцифер и теперь смотрит собеседнику прямо в глаза; наверно, это должно пугать, но Сэм лишь подступает еще ближе.
— Но ты не можешь, — говорит он, наклоняясь; он ненавидит себя за то, что от этого становится так хорошо, но одновременно с этим ему ужасно нравится это новое чувство. — Я стою прямо перед тобой и даю согласие. Я же знаю, что ты хочешь, просто не можешь. Не так ли?
— Я попросил тебя прекратить, Сэм.
— А хочешь знать, почему ты не можешь? — настаивает Винчестер, наклоняясь еще ближе. — Потому что теперь это — все, что у тебя есть, это то, кем ты стал, — несчастный жалкий и сломленный. Совсем как мы.
Люцифер все еще не размыкает челюстей, и охотник слышит его учащенное дыхание, полное ярости.
— Ты человек, — почти шепчет Сэм. — И ты абсолютно одинок.
Кулак врезается в его лицо прежде, чем он успевает отразить удар или понять, что он последует.
Винчестер отшатывается на несколько шагов и проводит рукой по опухшей от удара губе, где уже появляется кровь.
— Сэм, я не... — голос шокирован и потерян, но теряется за звуками чужого смеха.
А смеется он долго, так, как, наверно, не смеялся еще никогда, потому что это — ничего. Всего лишь разбитая губа. Дьявол ударил его в лицо, и все, что он получил — разбитая губа; ему доставалось и больше в жизни. Контраст настолько нелеп, что он с трудом заставляет себя выпрямиться и прекратить смеяться.
Люцифер смотрит на свои руки так, словно никогда не видел их до этого.
— Тебе надо было остановиться, когда я попросил те —
Сэм бьет в ответ. И, боже, ощущение просто прекрасно.
Удар получается такой силы, что Люцифер отлетает назад, врезается в стол, и все его содержимое оказывается на полу — посуда, карты, какие-то другие вещи.
Сэм все еще улыбается, но смеха уже нет, его заменило горячее дыхание, обжигающее грудную клетку. Охотник пытается выровнять дыхание, но ничего не выходит.
Люцифер проводит ладонью под носом и подозрительно смотрит на кровь, словно никогда прежде ее не видел. Затем он поднимает взгляд на Винчестера, и в его глазах что-то темнеет.
Он встает быстрее, чем Сэм ожидал, но не настолько, чтобы тот не успел заблокировать удар локтем. Охотник ныряет вперед, ударяя, а Люцифер даже не пытается защищаться, едва издавая звук, когда кулак Сэма врезается прямо в ребра. Люцифер бьет в ответ и попадает прямо в чужую челюсть, и Сэм, ударяя в ответ, все еще шокировано думает о том, каким нормальным все это кажется. Он бьет левой рукой с такой силой, что заставляет Люцифера пошатнуться, но это всего лишь шаг назад; в следующую секунду тот уже снова нападает на охотника со всей силой и валит его на пол.
Сэм пытается подняться, но Люцифер приземляется прямо на него, занося руку для удара. Сэм уклоняется, и кулак его противника врезается в дерево с таким сильным звуком, что Винчестер пораженно пялится на него. Сам же Люцифер даже не замечает этого — его кулак врезается в челюсть охотника где-то справа.
Моргнув, Сэм видит, как тот заносит руку для очередного удара, но почему-то словно о чем-то задумывается. Мимолетное сомнение — все, что нужно Винчестеру: он грубо хватает его за плечо и скидывает его с себя на деревянный пол достаточно сильно, чтобы выбить воздух из легких и удержать его в таком положении.
Сэм сжимает руку в кулак и готовится нанести удар, но Люцифер не двигается. Даже не вздрагивает. Он просто смотрит на охотника своим темным и глубоким взглядом, и в нем что-то еще есть, что-то, что Сэм уже видел. Он не двигается. И Винчестер вдруг понимает, что и не сдвинется.
Медленно его пальцы разжимаются сами по себе, и он падает рядом, тяжело дыша.
Когда он перестал улыбаться? И когда смех превратился в неприятное тошнотворное ощущение где-то в низу живота?
Люцифер даже не делает попыток сдвинуться с места, это заставляет гнев в груди Сэма улечься, и, прежде чем он понимает, что он делает, Винчестер вскакивает на ноги, хватает куртку и вылетает из хижины.
Его встречает холод улицы и свежесть морозного воздуха. Он вдыхает ледяное дыхание зимы, и это, кажется, успокаивает все внутри него.
Он не перестает двигаться, идет сквозь снег, дальше, куда угодно, лишь бы уйти, скрыться.
Снег глубок, и каждый шаг требует чертовски огромных усилий, но это именно то, что нужно. После тридцати или сорока таких шагов усталая пульсация в ногах хорошо так отвлекает от ноющих скул и жжения в области губ. И он молит бога, чтобы изо рта исчез этот металлический привкус, потому что все, о чем он может думать, это тот странный запах в ванной с разбитым зеркалом и странный свет в чужих глазах, полных грусти. Снаружи и так слишком светло, чтобы еще эти воспоминания мешали идти вперед.
Он пытается сосредоточиться на этом, на снегу и свету в форме горного хребта, который виднелся впереди, но все, что может видеть — это Люцифер, без движения лежащий под ним, словно ничего не боявшийся и напуганный до невозможного одновременно, с этой болью и грустью в глазах, как будто испытывающий Сэма. Он не имел никакого права смотреть так на Сэма, а охотник имел полное право стереть это выражение с его тлица.
Почему тогда он чувствует себя так, словно его тошнит, и одновременно с этим ему хочется кричать?
Он засовывает эти ощущения куда поглубже, думает только о пульсации в ногах, делает шаг ша шагом и вскоре понимает, что направляется прямо к хребту.
Так и есть. Он хотел осмотреться получше с самого начала, с тех самых пор, как они очутились здесь. Это не его вина, что постоянно шел снег, и у него просто не было шанса выйти наружу. Теперь у него есть возможность сделать то, что он так долго откладывал, и грех было бы ей не воспользоваться.
Сэм продолжает идти и, погруженный в свои мысли, пытающийся игнорировать все, кроме усталости ног, не сразу замечает, как оказывается у подножия. Тут снег плотнее, что немного облегчает путь, но ноги скользят, и он хватается за верхушки небольших деревьев, чтобы удержаться, и продолжает подъем.
Кажется, прошла вечность, прежде чем деревья расступились и он оказался на ровной поверхности.
Замечательный вид.
Сэм вздыхает, пытаясь выровнять дыхание, и осматривается.
Отсюда горы кажутся еще более высокими. Они раскинулись вдали, огромные и могучие, пронзающие небо своими вершинами, отражающие солнце своей белоснежной поверхностью. Он окидывает их взглядом. Некоторые из них высотой с хребет, на котором стоит он, есть и повыше, такие, что трудно охватить взглядом. Они намного больше, чем Сэм подумал вначале.
Он смотрит вниз. Отсюда хижину видно довольно хорошо, и он вдруг понимает, что находится не так уж и высоко, как подумал сначала, — он может видеть все детали довольно отчетливо: солнечные панели, дымоход, окна, стекла которых отражали солнечный свет.
Он может видеть следы, которые они оставили на снегу. Можно видеть, как два человека дошли до озера разными путями, а потом повернули обратно, оказавшись в непосредственной близи друг от друга. Еще один след ведет недалеко от домика — недавний поход Люцифера этим утром. Сэм может видеть свои собственные следы, ведущие сюда, наверх.
Зачем-то он окидывает местность взглядом в надежде найти следы того дня, когда все пошло не так, но их нет, и не должно быть, если учесть, что снегопад кончился несколько дней назад. Глупо.
Сэм глубоко вздыхает. Ледяная свежесть дарит ощущение покоя. Он вдыхает воздух еще глубже, наслаждается легким покалыванием.
Из дымохода вырывается небольшая струйка дыма. Винчестер прослеживает за ней глазами до тех пор пока она не сливается с немногочисленными облаками в форме нелепых детских рисунков-каракулей.
Сэм оглядывается напоследок и направляется назад.
Солнце уже почти садится к тому времени, как он открывает дверь. Свет отбрасывает забавные тени на пол, оставляя участки комнаты неосвещенными.
Внутри никого нет.
Винчестер сдерживает порыв закричать, но сглатывает и проходит внутрь, снимает куртку с обувью.
Сначала он замечает стол. Он стоит на своем месте, карты лежат на нем, где и были до драки, а на полу нет овсянки. Две чашки стоят на сушилке около раковины. Сэм смотрит на них, пока звук из другой комнаты не отвлекает его.
Источник явно находится в ванной комнате.
Охотник тихо направляется туда и замечает Люцифера, стоящего около раковины и исследующего свою руку при флуоресцентном свете.
Сэм может видеть его костяшки, поврежденные в драке. Люцифер не замечает его; он заинтересованно касается поврежденной кожи, словно знает, что должен что-то сделать, но понятия не имеет, что именно. Он проводит пальцем там, где кожа почти отсутствует и шипит от непривычных ощущений.
— Эй — протестующе вырывается у Сэма, прежде чем он успевает подумать.
Люцифер поворачивается и смотрит на него. В его глазах все еще гнев, но теперь он больше похож на стыд. Или же это просто игра света.
Люцифер выглядит так, словно не понимает.
— Ты делаешь это неправильно, — Сэм кивает на его ладонь.
— Я более чем способен —
— Наоборот, — спокойно говорит ему Сэм, пытаясь заставить свой голос звучать как можно добрее. — Ты понятия не имеешь, как это делается.
Люцифер переводит взгляд на свою поврежденную руку и хмурится.
— Я могу помочь, — предлагает Сэм.
В основной комнате при нормальном освещении Сэм заставляет его сесть на раскладушку и ставит чайник кипятиться прежде, чем осмотреть чужую руку получше.
Ничего хорошего он не видит. На двух костяшках содрана кожа, кругом полно заноз. Один из ногтей покраснел, и вскоре станет фиолетовым.
Сэм смотрит на него, но Люцифер глядит себе под ноги.
— Знаешь, ты не можешь так драться, — говорит ему охотник.
— Как — так? — спрашивает Люцифер.
— Словно тебе нет дела, что ты можешь сломаться. Словно ты этого не боишься.
— Я не боюсь, — вздыхает тот.
— Разве?
— У меня хорошо получается быть сломленным, Сэм. У меня есть тысячи лет практики.
— Но не так, как в этот раз, — сглатывает, прежде чем ответить, Винчестер.
— Да, — Люцифер выдерживает его взгляд и расслабляет плечи, — не так.
Сэм снова смотрит на поврежденную плоть перед собой. Рука Люцифера едва ощутимо подрагивает.
— Я не должен был... Я не должен был делать этого.
Люцифер издает звук, словно готов рассмеяться, но выходит слишком горько и мягко.
— Я имею в виду, — поправляет себя Сэм, — я должен был, я знаю это. Я хотел, и это было правильно. Я не извиняюсь, но...
Рука Люцифера вздрагивает.
— Это было жестоко, — наконец произносит охотник. — А для этого не было никакой причины.
— Это не твоя вина, — будничным тоном говорит Люцифер. — Ты просто привык сыпать соль на рану окружающим.
Сэм просто вздыхает, наблюдая за тем, как тени на стене удлиняются от каждого движения.
— Я не знаю, почему я ударил тебя, — заявляет Люцифер спустя какое-то время.
Сэм смотрит на него; тот прислонился к стене, уставившись во что-то видимое только ему и словно пытаясь что-то понять.
— Я просто сделал это, — продолжает он. — Эти тела... Я не знаю, как вы управляете ими, или почему вы хотели бы. Гнев, смущение и отчаяние смешиваются во что-то невозможное и я теряю контроль. Все это немного неповоротливое.
Сзади них свистит чайник. У Сэм уходит какое-то время, чтобы осознать это, а потом он поворачивается и снимает его, наливая горячую воду в чашку, чтобы обмакнуть туда кусок простыни. Но затем задумывается и снова открывает шкаф.
Спустя несколько минут, он пересекает комнату и протягивает Люциферу чашку с супом.
Голубые глаза смотрят на нее, а потом поднимаются на Сэма. Затем, медленно, чужие пальцы берут посуду и притягивают к себе.
Сэм возвращается к столу за своей порцией и за повязкой.
Он берет поврежденную руку и укладывает себе на колени, смывая теплой водой засохшую кровь.
Люцифер вздрагивает, снова застывает и с интересом смотрит за процедурой. Сэм осторожно промывает те места, где кожа отсутствует, и останавливается в тех местах, где нужно сперва удалить занозы.
— Ешь суп, — говорит он, не поднимая глаз.
Люцифер ничего не говорит, но спустя минуту он слышит, как тот хлебает содержимое, а затем глотает.
— Я устал, — говорит Люцифер таким тоном, словно это что-то неизвестное и извращенное.
— Так поспи, — просто отвечает Сэм, начиная накладывать сухую повязку.
Рука Люцифера напрягается.
— Я не хочу спать.
Тихий голос заставляет Сэма поднять глаза. Лицо Люцифера полно сомнения и волнения.
— Сны? — спрашивает Сэм.
— До этого, — хмурится Люцифер, — я понятия не имел, что они могут быть такими реалистичными.
— Ну, да, — пожимает плечами Винчестер за неимением другого ответа.
Он заканчивает повязку и возвращает руку Люциферу; тот смотрит на нее так, словно только что вспомнил об ее существовании.
— Доедай, — встает Сэм.
Люцифер фыркает, морщится при глотке, но делает то, о чем его просят.
примечания
* — Я не имею понятия теперь,
Что по твоим
Венам бежит,
Яд это, или кровь —
Я не уверен;
Но я считаю, что
Не человек ты,
Просто существо,
Родившееся из
Тоски, что заживо тебя
Проглотила.
(дословный перевод, п/п)
Глава 2 — здесь
Глава 3
читать дальше
от переводчика.
Хочется поблагодарить всех тех, кто читает и продолжает ждать перевода несмотря на то, что перерывы между частями получаются довольно большими, за что хотелось бы извиниться. Я фанфик не бросаю, не бойтесь, просто я ведь тоже человек, а летом я совсем не предполагала, что в реале будет такой загруз. Я действительно почти ничего не успеваю(
Но спасибо вам за поддержку, мы почти приблизились к половине!
Но спасибо вам за поддержку, мы почти приблизились к половине!
I do not know what runs
through your
veins anymore,
whether it is toxins or
blood
I am not sure;
but I am positive
you aren't human
just a creature
developed from the
sadness that ate you
alive.
— a.d.r.*
through your
veins anymore,
whether it is toxins or
blood
I am not sure;
but I am positive
you aren't human
just a creature
developed from the
sadness that ate you
alive.
— a.d.r.*
Люцифер все еще спит, когда Сэм просыпается; он лежит лицом к стене. Его дыхание размеренное, а ткань футболки при каждом вдохе обтягивает выпирающие лопатки. Его запросто можно принять за простого человека — лежащего и пытающегося во сне завернуться как можно глубже в одеяло, чтобы согреться. Это так отличается от того Люцифера, что был накануне вечером — стоявший на снегу босиком и смотрящий на звезды так, словно никогда их до этого не видел.
Об этом глупо переживать. Бессмысленно.
Сэму нужно в душ.
Вода по-прежнему ледяная, но в череде последних событий это именно то, что надо. Последняя неделя выдалась какой-то туманной, смазанной и наполненной чужими бормотаниями, чужим еле ощутимым присутствием. Холодная вода все это смывает, уносит с собой. Больше всего Сэму нравилась ясность, намека на которую в данной ситуации даже и искать не стоило. Последних недель просто не должно было существовать. Ему хотелось бы, чтобы все это исчезло: смущение, странное чувство вины и нужды и, что хуже всего, страх потери, страх, которого по идее даже быть не должно.
Сэм упирается рукой о стену и, сжав губы, остается под струями воды так долго, как только может. Наконец он поворачивает кран и ступает на холодный кафель.
В ванне только одно старое полотенце, но охотник благодарен и за это; он оборачивает его вокруг талии и прислоняется к раковине, переводя дыхание и вглядываясь в свое отражение в зеркале.
Оно, конечно же, частичное, словно поделенное на какие-то нелепые части.
Винчестер убрал осколки еще несколько дней назад, но зеркало по-прежнему разбито. В комнате нет окон, и хоть что-то в небольшом помещении можно различить только благодаря зеленоватой лампе, которая распространяет приглушенное свечение. Сэм смотрит в глаза своему отражению, слушая, как капли, падающие с мокрых волос, ударяются о кафель.
Он помнит, как выглядел Люцифер, смотревший на него с каким-то отчаянием в блестевших в темноте глазах. Приглушенное освещение придало его взгляду еще больше выразительности, теперь так просто из головы не выкинешь.
Сэм отходит на несколько шагов и со вздохом проводит рукой по волосам, по лицу. Надо бы побриться. Он нашел два лезвия в небольшом шкафчике под раковиной несколько дней назад, но под рукой нет пены для бритья, да и бриться холодной водой его не очень-то и тянет.
Тело высыхает достаточно быстро, он натягивает ту же одежду, мысленно напоминая себе постирать ее при первом же удобном случае, и, распахнув дверь, направляется в главную комнату.
Раскладушка пуста.
Сэм быстро окидывает комнату взглядом, прежде чем подойти к двери. Она закрыта, но сквозь окно он может видеть Люцифера, стоящего всего в нескольких шагах от домика и исследующего окрестности.
Солнце ярко светит, а небо чисто, как и накануне ночью; свет отражается от снега. Все вокруг покрыто белым покрывалом, простирающимся до озера, где высокие камни торчат нелепыми формами.
Еще недолго Сэм позволяет себе просто смотреть в окно, затем вздыхает и тянет руку к ручке двери, но останавливает себя и вновь выглядывает наружу. На этот раз Люцифер умудрился надеть ботинки и куртку, в которой все это время ходил сам охотник. Его руки лежат в карманах, словно он откуда-то знает, что там им самое место.
Винчестер возвращается на кухню и ставит кипятиться чайник, заранее наполненный принесенным еще вчера подтаявшим снегом, попутно доставая из шкафчика над плитой две чашки и овсяные хлопья.
Дверь открывается ровно в тот момент, когда начинает свистеть чайник.
Сэм заливает хлопья кипятком, не поворачиваясь даже тогда, когда слышит, как снимают ботинки и вешают куртку на место.
— Что ты делаешь? — доносится откуда-то сзади.
— Еду, — отвечает Сэм.
Раздается ворчание и звук передвигаемого стула.
Сэм разворачивается с чашкой в каждой руке.
Люцифер остро смотрит на него снизу вверх.
Охотник не может остановить себя: он смотрит, неотрывно смотрит на собеседника — слишком уж все это странно. Его глаза по-прежнему голубые, но в них нет ничего необычного — все в пределах обычного спектра. Взгляд все еще кажется чересчур мудрым и слишком сильным, но чего-то не хватает.
— Ты выглядишь иначе.
У Сэма уходит около минуты, чтобы понять, что фраза произнесена не им.
— Что?
— Теперь, — повторяет Люцифер, кивая на свое собственное тело с оттенком какого-то отвращения, — ты выглядишь иначе.
— Ну, ты тоже, — признает Винчестер.
Люцифер фыркает, словно Сэм понятия не имеет, что именно в нем не так.
— Это я сделал? — вдруг спрашивает он.
Сэм поворачивается. Люцифер кивает в сторону его запястья, и, проследив за его взглядом, охотник замечает едва заметные синяки там, где захват был наиболее прочным.
— А, это, — смотрит на него Сэм. — Думаю, тебе что-то снилось.
Люцифер замолкает на какое-то мгновение, словно обдумывая услышанное.
— Если это для меня, то в этом нет нужды, — наконец произносит он.
Сэм переводит взгляд на овсянку в своих руках и понимает, что почти забыл о ее существовании.
— Ты неделю ничего не ел.
— Я вообще ничего не ел. Никогда.
Охотник вздыхает и скрещивает руки на груди.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он.
Взгляд Люцифера мгновенно меняется, и он смотрит на собеседника с чем-то, похожим на легкую злость.
— Ты..? — начинает Сэм, сам не до конца понимая, почему это так важно.
— Ты должен быть осведомлен лучше меня, — с горечью в голосе произносит Люцифер. — Или ты не этого добивался?
— Мы не знали, что точно произойдет, — честно признается Сэм.
— Счастлив достигнутым?
— Как посмотреть, — отвечает охотник, внимательно осматривая его. — Я все еще не уверен, что ты не врешь.
— Я не лгу, Сэм, запомни.
Сэм просто смотрит на него этим своим взглядом, который так и говорит: "Да ладно?!"
— Хорошо, — устало вздыхает Люцифер и откидывается на спинку стула. — Если бы я лгал, почему бы я, имея возможность, предпочел бы проводить время таким унизительным способом? Я уверяю тебя, если бы я мог что-то изменить, наше совместное времяпрепровождение было бы куда более развлекательным.
— Для кого? — усмехается Сэм.
— Я никогда не хотел причинить вреда тебе, Сэм, — заметно хмурится Люцифер. — Уж ты-то должен это знать.
— Прости, на это я не куплюсь, — качает головой Винчестер.
— Тут не на что "покупаться", — тихо настаивает Люцифер. — Это всего лишь правда.
— А это, — Сэм рукой обводит контур чужого тела, — тоже правда?
Люцифер поднимает на него взгляд.
— Правда в том, что ты сломал меня.
— Ты сломал меня первым! — не выдерживает охотник.
Выражение лица Люцифера меняется, словно он не совсем понимает, о чем ему говорят, и снова смотрит куда-то в пол.
— Что насчет твоего весселя? — спрашивает Сэм и сам удивляется тому, что раньше это ему и в голову не приходило.
— А что насчет него? — уточняет Люцифер.
— Ну, ты теперь человек... — начинает Винчестер и замечает, как Люцифер отводит взгляд, словно само упоминание об этом приносит боль. — А он тогда где?
— Мертв, — Люцифер снова смотрит на него.
— Как?
— Твой брат выстрелил ему в голову.
Сэм пялится, потому что, ради всего святого, это, возможно, первый раз, когда он осознал, что...
— Ну, да, — говорит он. — Значит, это... просто ты?
Люцифер поворачивается, и на секунду Сэму кажется, что в голубых глазах он замечает ту самую печаль, которую он увидел в самую первую ночь там, около разбитого зеркала.
— Да. Просто я.
Сэм смотрит на него какое-то время, а потом снова начинает говорить.
— Ты можешь доказать, что ты не врешь? Что ты на самом деле пал?
Плечи Люцифера напрягаются.
— Прошу прощения, если то, что происходило на протяжении, если я правильно полагаю, нескольких дней, не послужило достаточными уликами для тебя.
Сэм фыркает и окидывает комнату взглядом, словно стараясь найти хоть какую-нибудь подсказку, что, конечно же, глупо, но тут же замирает.
Есть один способ.
Осознание появляется где-то на уровне живота, проникает в грудную клетку. Оно кажется мимолетным, но оно там, оно есть, и, вполне возможно, это единственный способ узнать наверняка.
Он даже думать об этом не должен. Если бы тут был Дин, если бы он знал, что задумал его брат, он бы застрелил его без раздумий... но все-таки это было хоть что-то. И даже если охотник знал, что должен был игнорировать подобные мысли, отталкивать их и притворяться, что ему это даже в голову не приходило, он чувствовал странную уверенность в своей правоте. Одна его часть уже давным-давно поняла, что Люцифер не лжет, поняла в тот самый момент, когда Винчестер увидел бесчувственного ангела, распростертого на снегу. Иначе зачем бы он тащил его, пытался спасти, сделать что-нибудь, хоть что-то?
Сэм сглатывает.
— Да.
Люцифер пораженно смотрит на него.
— Что ты сказал?
Сэм чувствует, как уверенность разрастается, поднимает адреналин в крови так, как раньше это делала демоническая кровь.
— Я сказал "да".
Лицо Люцифера сначала ничего не выражает, он просто смотрит на Сэма, но затем охотник делает несколько шагов назад, когда замечает выражение злости на бледном лице. Люцифер же просто отворачивается и плотно сжимает челюсти, зажмурившись.
— Ты меня не слышишь? — слова вылетают прежде, чем Винчестер успевает подумать; они получаются грубее и насмешливее, намного обиднее, чем планировалось.
— Прекрати, — Люцифер закусывает губу; он по-прежнему смотрит куда-то в сторону, вцепившись руками в стул, на котором сидит.
И Сэм хочет остановиться, знает, что нужно, знает, что их план сработал, что теперь он может быть уверен, но ему так чертовски хорошо. Он ощущает чувство свободы, осознание безопасности; он знает, что они сделали это, действительно сделали: сработало! Никаких языков пламени, криков о помощи или еще чего. Просто мир. Простой, глупый, великолепный, и все будет хорошо. Все это переполняет все его существо, и охотник не может сдержать короткого смешка.
— Ты не можешь этого сделать, — Сэм не может перестать улыбаться. — Ты действительно не можешь.
— Не тебе говорить мне, что я могу, — отрывисто бросает Люцифер и теперь смотрит собеседнику прямо в глаза; наверно, это должно пугать, но Сэм лишь подступает еще ближе.
— Но ты не можешь, — говорит он, наклоняясь; он ненавидит себя за то, что от этого становится так хорошо, но одновременно с этим ему ужасно нравится это новое чувство. — Я стою прямо перед тобой и даю согласие. Я же знаю, что ты хочешь, просто не можешь. Не так ли?
— Я попросил тебя прекратить, Сэм.
— А хочешь знать, почему ты не можешь? — настаивает Винчестер, наклоняясь еще ближе. — Потому что теперь это — все, что у тебя есть, это то, кем ты стал, — несчастный жалкий и сломленный. Совсем как мы.
Люцифер все еще не размыкает челюстей, и охотник слышит его учащенное дыхание, полное ярости.
— Ты человек, — почти шепчет Сэм. — И ты абсолютно одинок.
Кулак врезается в его лицо прежде, чем он успевает отразить удар или понять, что он последует.
Винчестер отшатывается на несколько шагов и проводит рукой по опухшей от удара губе, где уже появляется кровь.
— Сэм, я не... — голос шокирован и потерян, но теряется за звуками чужого смеха.
А смеется он долго, так, как, наверно, не смеялся еще никогда, потому что это — ничего. Всего лишь разбитая губа. Дьявол ударил его в лицо, и все, что он получил — разбитая губа; ему доставалось и больше в жизни. Контраст настолько нелеп, что он с трудом заставляет себя выпрямиться и прекратить смеяться.
Люцифер смотрит на свои руки так, словно никогда не видел их до этого.
— Тебе надо было остановиться, когда я попросил те —
Сэм бьет в ответ. И, боже, ощущение просто прекрасно.
Удар получается такой силы, что Люцифер отлетает назад, врезается в стол, и все его содержимое оказывается на полу — посуда, карты, какие-то другие вещи.
Сэм все еще улыбается, но смеха уже нет, его заменило горячее дыхание, обжигающее грудную клетку. Охотник пытается выровнять дыхание, но ничего не выходит.
Люцифер проводит ладонью под носом и подозрительно смотрит на кровь, словно никогда прежде ее не видел. Затем он поднимает взгляд на Винчестера, и в его глазах что-то темнеет.
Он встает быстрее, чем Сэм ожидал, но не настолько, чтобы тот не успел заблокировать удар локтем. Охотник ныряет вперед, ударяя, а Люцифер даже не пытается защищаться, едва издавая звук, когда кулак Сэма врезается прямо в ребра. Люцифер бьет в ответ и попадает прямо в чужую челюсть, и Сэм, ударяя в ответ, все еще шокировано думает о том, каким нормальным все это кажется. Он бьет левой рукой с такой силой, что заставляет Люцифера пошатнуться, но это всего лишь шаг назад; в следующую секунду тот уже снова нападает на охотника со всей силой и валит его на пол.
Сэм пытается подняться, но Люцифер приземляется прямо на него, занося руку для удара. Сэм уклоняется, и кулак его противника врезается в дерево с таким сильным звуком, что Винчестер пораженно пялится на него. Сам же Люцифер даже не замечает этого — его кулак врезается в челюсть охотника где-то справа.
Моргнув, Сэм видит, как тот заносит руку для очередного удара, но почему-то словно о чем-то задумывается. Мимолетное сомнение — все, что нужно Винчестеру: он грубо хватает его за плечо и скидывает его с себя на деревянный пол достаточно сильно, чтобы выбить воздух из легких и удержать его в таком положении.
Сэм сжимает руку в кулак и готовится нанести удар, но Люцифер не двигается. Даже не вздрагивает. Он просто смотрит на охотника своим темным и глубоким взглядом, и в нем что-то еще есть, что-то, что Сэм уже видел. Он не двигается. И Винчестер вдруг понимает, что и не сдвинется.
Медленно его пальцы разжимаются сами по себе, и он падает рядом, тяжело дыша.
Когда он перестал улыбаться? И когда смех превратился в неприятное тошнотворное ощущение где-то в низу живота?
Люцифер даже не делает попыток сдвинуться с места, это заставляет гнев в груди Сэма улечься, и, прежде чем он понимает, что он делает, Винчестер вскакивает на ноги, хватает куртку и вылетает из хижины.
Его встречает холод улицы и свежесть морозного воздуха. Он вдыхает ледяное дыхание зимы, и это, кажется, успокаивает все внутри него.
Он не перестает двигаться, идет сквозь снег, дальше, куда угодно, лишь бы уйти, скрыться.
Снег глубок, и каждый шаг требует чертовски огромных усилий, но это именно то, что нужно. После тридцати или сорока таких шагов усталая пульсация в ногах хорошо так отвлекает от ноющих скул и жжения в области губ. И он молит бога, чтобы изо рта исчез этот металлический привкус, потому что все, о чем он может думать, это тот странный запах в ванной с разбитым зеркалом и странный свет в чужих глазах, полных грусти. Снаружи и так слишком светло, чтобы еще эти воспоминания мешали идти вперед.
Он пытается сосредоточиться на этом, на снегу и свету в форме горного хребта, который виднелся впереди, но все, что может видеть — это Люцифер, без движения лежащий под ним, словно ничего не боявшийся и напуганный до невозможного одновременно, с этой болью и грустью в глазах, как будто испытывающий Сэма. Он не имел никакого права смотреть так на Сэма, а охотник имел полное право стереть это выражение с его тлица.
Почему тогда он чувствует себя так, словно его тошнит, и одновременно с этим ему хочется кричать?
Он засовывает эти ощущения куда поглубже, думает только о пульсации в ногах, делает шаг ша шагом и вскоре понимает, что направляется прямо к хребту.
Так и есть. Он хотел осмотреться получше с самого начала, с тех самых пор, как они очутились здесь. Это не его вина, что постоянно шел снег, и у него просто не было шанса выйти наружу. Теперь у него есть возможность сделать то, что он так долго откладывал, и грех было бы ей не воспользоваться.
Сэм продолжает идти и, погруженный в свои мысли, пытающийся игнорировать все, кроме усталости ног, не сразу замечает, как оказывается у подножия. Тут снег плотнее, что немного облегчает путь, но ноги скользят, и он хватается за верхушки небольших деревьев, чтобы удержаться, и продолжает подъем.
Кажется, прошла вечность, прежде чем деревья расступились и он оказался на ровной поверхности.
Замечательный вид.
Сэм вздыхает, пытаясь выровнять дыхание, и осматривается.
Отсюда горы кажутся еще более высокими. Они раскинулись вдали, огромные и могучие, пронзающие небо своими вершинами, отражающие солнце своей белоснежной поверхностью. Он окидывает их взглядом. Некоторые из них высотой с хребет, на котором стоит он, есть и повыше, такие, что трудно охватить взглядом. Они намного больше, чем Сэм подумал вначале.
Он смотрит вниз. Отсюда хижину видно довольно хорошо, и он вдруг понимает, что находится не так уж и высоко, как подумал сначала, — он может видеть все детали довольно отчетливо: солнечные панели, дымоход, окна, стекла которых отражали солнечный свет.
Он может видеть следы, которые они оставили на снегу. Можно видеть, как два человека дошли до озера разными путями, а потом повернули обратно, оказавшись в непосредственной близи друг от друга. Еще один след ведет недалеко от домика — недавний поход Люцифера этим утром. Сэм может видеть свои собственные следы, ведущие сюда, наверх.
Зачем-то он окидывает местность взглядом в надежде найти следы того дня, когда все пошло не так, но их нет, и не должно быть, если учесть, что снегопад кончился несколько дней назад. Глупо.
Сэм глубоко вздыхает. Ледяная свежесть дарит ощущение покоя. Он вдыхает воздух еще глубже, наслаждается легким покалыванием.
Из дымохода вырывается небольшая струйка дыма. Винчестер прослеживает за ней глазами до тех пор пока она не сливается с немногочисленными облаками в форме нелепых детских рисунков-каракулей.
Сэм оглядывается напоследок и направляется назад.
Солнце уже почти садится к тому времени, как он открывает дверь. Свет отбрасывает забавные тени на пол, оставляя участки комнаты неосвещенными.
Внутри никого нет.
Винчестер сдерживает порыв закричать, но сглатывает и проходит внутрь, снимает куртку с обувью.
Сначала он замечает стол. Он стоит на своем месте, карты лежат на нем, где и были до драки, а на полу нет овсянки. Две чашки стоят на сушилке около раковины. Сэм смотрит на них, пока звук из другой комнаты не отвлекает его.
Источник явно находится в ванной комнате.
Охотник тихо направляется туда и замечает Люцифера, стоящего около раковины и исследующего свою руку при флуоресцентном свете.
Сэм может видеть его костяшки, поврежденные в драке. Люцифер не замечает его; он заинтересованно касается поврежденной кожи, словно знает, что должен что-то сделать, но понятия не имеет, что именно. Он проводит пальцем там, где кожа почти отсутствует и шипит от непривычных ощущений.
— Эй — протестующе вырывается у Сэма, прежде чем он успевает подумать.
Люцифер поворачивается и смотрит на него. В его глазах все еще гнев, но теперь он больше похож на стыд. Или же это просто игра света.
Люцифер выглядит так, словно не понимает.
— Ты делаешь это неправильно, — Сэм кивает на его ладонь.
— Я более чем способен —
— Наоборот, — спокойно говорит ему Сэм, пытаясь заставить свой голос звучать как можно добрее. — Ты понятия не имеешь, как это делается.
Люцифер переводит взгляд на свою поврежденную руку и хмурится.
— Я могу помочь, — предлагает Сэм.
В основной комнате при нормальном освещении Сэм заставляет его сесть на раскладушку и ставит чайник кипятиться прежде, чем осмотреть чужую руку получше.
Ничего хорошего он не видит. На двух костяшках содрана кожа, кругом полно заноз. Один из ногтей покраснел, и вскоре станет фиолетовым.
Сэм смотрит на него, но Люцифер глядит себе под ноги.
— Знаешь, ты не можешь так драться, — говорит ему охотник.
— Как — так? — спрашивает Люцифер.
— Словно тебе нет дела, что ты можешь сломаться. Словно ты этого не боишься.
— Я не боюсь, — вздыхает тот.
— Разве?
— У меня хорошо получается быть сломленным, Сэм. У меня есть тысячи лет практики.
— Но не так, как в этот раз, — сглатывает, прежде чем ответить, Винчестер.
— Да, — Люцифер выдерживает его взгляд и расслабляет плечи, — не так.
Сэм снова смотрит на поврежденную плоть перед собой. Рука Люцифера едва ощутимо подрагивает.
— Я не должен был... Я не должен был делать этого.
Люцифер издает звук, словно готов рассмеяться, но выходит слишком горько и мягко.
— Я имею в виду, — поправляет себя Сэм, — я должен был, я знаю это. Я хотел, и это было правильно. Я не извиняюсь, но...
Рука Люцифера вздрагивает.
— Это было жестоко, — наконец произносит охотник. — А для этого не было никакой причины.
— Это не твоя вина, — будничным тоном говорит Люцифер. — Ты просто привык сыпать соль на рану окружающим.
Сэм просто вздыхает, наблюдая за тем, как тени на стене удлиняются от каждого движения.
— Я не знаю, почему я ударил тебя, — заявляет Люцифер спустя какое-то время.
Сэм смотрит на него; тот прислонился к стене, уставившись во что-то видимое только ему и словно пытаясь что-то понять.
— Я просто сделал это, — продолжает он. — Эти тела... Я не знаю, как вы управляете ими, или почему вы хотели бы. Гнев, смущение и отчаяние смешиваются во что-то невозможное и я теряю контроль. Все это немного неповоротливое.
Сзади них свистит чайник. У Сэм уходит какое-то время, чтобы осознать это, а потом он поворачивается и снимает его, наливая горячую воду в чашку, чтобы обмакнуть туда кусок простыни. Но затем задумывается и снова открывает шкаф.
Спустя несколько минут, он пересекает комнату и протягивает Люциферу чашку с супом.
Голубые глаза смотрят на нее, а потом поднимаются на Сэма. Затем, медленно, чужие пальцы берут посуду и притягивают к себе.
Сэм возвращается к столу за своей порцией и за повязкой.
Он берет поврежденную руку и укладывает себе на колени, смывая теплой водой засохшую кровь.
Люцифер вздрагивает, снова застывает и с интересом смотрит за процедурой. Сэм осторожно промывает те места, где кожа отсутствует, и останавливается в тех местах, где нужно сперва удалить занозы.
— Ешь суп, — говорит он, не поднимая глаз.
Люцифер ничего не говорит, но спустя минуту он слышит, как тот хлебает содержимое, а затем глотает.
— Я устал, — говорит Люцифер таким тоном, словно это что-то неизвестное и извращенное.
— Так поспи, — просто отвечает Сэм, начиная накладывать сухую повязку.
Рука Люцифера напрягается.
— Я не хочу спать.
Тихий голос заставляет Сэма поднять глаза. Лицо Люцифера полно сомнения и волнения.
— Сны? — спрашивает Сэм.
— До этого, — хмурится Люцифер, — я понятия не имел, что они могут быть такими реалистичными.
— Ну, да, — пожимает плечами Винчестер за неимением другого ответа.
Он заканчивает повязку и возвращает руку Люциферу; тот смотрит на нее так, словно только что вспомнил об ее существовании.
— Доедай, — встает Сэм.
Люцифер фыркает, морщится при глотке, но делает то, о чем его просят.
примечания
* — Я не имею понятия теперь,
Что по твоим
Венам бежит,
Яд это, или кровь —
Я не уверен;
Но я считаю, что
Не человек ты,
Просто существо,
Родившееся из
Тоски, что заживо тебя
Проглотила.
(дословный перевод, п/п)
@темы: Рейтинг: PG-13, Пейринг: Люцифер/Сэм, Персонаж: Люцифер, Персонаж: Сэм, Жанр: angst, Жанр: другое, Жанр: h/c, Фанфики
-
-
04.11.2013 в 01:55я пыталась начать читать его в оригинале и сломала себе глаза, продираясь через этот стиль, по-своему прекрасный, но слишком сложный для человека с не очень богатым знанием языка
огромное спасибо за этот замечательный перевод, я с нетерпением буду ждать дальше
-
-
04.11.2013 в 06:23Стиль действительно непривычный у автора, но вы прекрасно справляетесь. С нетерпением буду ждать продолжения)
-
-
04.11.2013 в 10:22спасибо огромное за отзыв, я буду переводить дальше
Гость, что вы, я не заброшу, я ведь знаю, каково это — ждать продолжения.
спасибо за отзыв, мне очень, очень приятно
-
-
10.11.2013 в 21:32спасибо за перевод
-
-
11.11.2013 в 09:10всегда пожалуйста