A noble spirit embiggens the smallest man (с)
на дженсено-топном кинк-фесте была заявка "7.119. Марк Пеллегрино/Джаред, нонкон." заказчик, мне все еще интересно, кто же вы
итого получилось:
Автор: Singh
Жанр: АУ, хоррора, мистика.
Предупреждения: нон-кон, даб-кон, смерть персонажа
Статус: завершен
Рейтинг: NC-17
Персонажи/Пейринги: Марк Пеллегрино/Джаред Падалеки
Саммари: посреди снегов Антарктиды Джаред находит то, что не принадлежит этому миру.
читать
– Думаешь, Чад сможет выбраться к нам в следующие выходные? – спрашивает Джаред, осторожно погружая пробирку в серебристое желеобразное вещество. Субстанция вертким ужом заползает в подставленный сосуд, металлически мерцая в скупом свете луны. Джаред содрогается и отводит взгляд, перебарывая тошноту. Он всей душой ненавидит эти несколько секунд сбора пробы. Все чаще на ум закрадывается мысль, что проклятое «желе» знает, как оно отвратительно Джареду, и наполняет пробирку вдвое медленнее.
Из наушника доносится недовольное фырканье, после чего в ухо Джареда льется раздраженный голос Дженсена:
– С хуя ли я должен знать, Джей? Спасибо, блядь, большое за напоминание, что мы уже неделю сидим без пива и нормальной жрачки.
Джаред усмехается и рискует глянуть вниз. Пробирка наполнена, а вещество меланхолично застыло, прикидываясь безжизненным. Джаред закупоривает образец и выбирается из оврага, устало потирая лицо толстой синтепоновой перчаткой. Он не выспался сегодня. Ночью ему снова снились черви. Тысячи червей, копошащихся беспорядочным клубком, чующих плоть Джареда и ждущих его там, внизу, под слоем снега. Потому что даже на этом материке, откуда холод выгнал почти все живые организмы, черви продолжают кромсать стылую почву.
Джаред спешит в лабораторию – отчасти потому что помимо анализа «желе» ему до вечера нужно выслать обещанный отчет по климатическим изменениям, отчасти потому что на улице –32 по Цельсию.
Вечер, разумеется, следует брать в кавычки, так как за полтора месяца на Южном полюсе Джаред не видит ничего, кроме ночи. Впрочем, отсутствие солнца мало его беспокоит, чего не скажешь о серебристом веществе, с которым Джаред возится уже шестой день.
Он натыкается на него совершенно случайно, когда, оступившись, проваливается в тот самый проклятый овраг и под слоем снега находит своенравную инертную лужу. С тех пор изучение необычной субстанции становится неким подобием хобби, которому он предается каждый день. Проблема заключается в том, что образец вещества, отделенный от общей массы, оказывается крайне нестабильным и теряет свою структуру, превращаясь в обычную воду. В распоряжении Джареда всего час на спешную электронную микроскопию и спектроскопию, прежде чем проба становится абсолютно бесполезной.
Сегодняшний анализ вновь не приносит результатов. Химический состав совершенно причудлив и изменяется на глазах. Джаред не успевает зафиксировать ни одного знакомого элемента, кроме водорода.
В итоге, он плюет и до конца дня зарывается в показания метеоприборов.
– Как дела с космической спермой? – интересуется за ужином Дженсен, с кислым видом возя ложкой по тарелке – снова бобы.
Дженсен зовет найденное Джаредом вещество «космической спермой» и мнит себя остряком.
– Топчусь на месте, – качает головой Джаред. – Завтра хочу вставить в том месте зонд. Может, анализ почвы что-нибудь даст. Откуда-то же взялась эта субстанция.
– Это все пришельцы, разве не ясно? – говорит Дженсен. – Ты же сам сказал, что химические элементы тебе неизвестны. Это потому что они из космоса!
– Люди были в космосе, Дженсен, – вздыхает Джаред. – А также на Луне и на Марсе. Химические элементы везде одинаковые.
– Значит, она из параллельного мира, – тут же выдает Дженсен, и Джаред сосредотачивается на своем ужине, почти не слушая его теорию, в которой фигурирует смутно похожий на серебряного серфера супергерой, пришедший из другого мира, чтобы спасти человечество от надвигающегося апокалипсиса.
Ночью Джареду снова снятся черви. Они бесшумно возятся под зданием, поджидая подачки. Джаред просыпается в холодном поту и долго расхаживает по комнате, то и дело поглядывая на черноту в крошечном заиндевевшем окне под потолком. Казалось бы, в подобном месте все дни должны тянуться одинаково, в конечном счете сливаясь в одну сплошную серую рутину, присыпанную толстым слоем снега, но с Джаредом этого не происходит. Каждый час, каждая проведенная на базе минута кромсает, раскачивает, выбивает из равновесия. Джареда разрывает между захватывающим дух торжеством одиночества и свободы и страхом перед ними же. Он боится, что необъятная снежная пустыня поглотит его целиком, не оставив ни кусочка.
Зонд в стылую землю входит туго. Джаред стискивает зубы и задействует всю свою мускулатуру, приобретенную за годы в университетской баскетбольной команде. Первую пробу Джаред решает взять чуть в стороне от изучаемой субстанции, на самой кромке серебристой лужицы. Установив прибор, Джаред возится с перчатками, когда краем глаза замечает какое-то движение. От зонда по стенке оврага тянется тонкая трещина, и серебристая субстанция медленно заползает в нее, просачиваясь под землю.
Джаред тихо ругается себе под нос, наблюдая, как падает уровень «желе» в ямке. А затем в самом центре почти зеркальной поверхности лужицы появляется неровность, которая растет по мере ухода серебристого вещества. Густой леденящий ужас застилает сознание Джареда, когда он понимает, что со дна оврага торчат человеческие пальцы.
Его сгибает пополам, и он сблевывает в сугроб утреннюю гречку, а затем на ватных ногах плетется к лагерю.
Дженсен долго отпаивает Джареда самогоном, который по-тихому варит неизвестно из чего. Вечером они вместе идут откапывать тело. Это светловолосый мужчина лет сорока, в хорошем состоянии. Впрочем, на этой безумной земле все покойники хранятся долго. Здесь нет даже диких зверей, которые могли бы погрызть трупы. Только черви. Но этого черви не тронули.
А еще он полностью обнажен.
Можно было бы предположить, что он отбился от какой-нибудь экспедиции, погиб здесь еще до основания лагеря – которому всего-то лет пять. Но ни один человек в своем уме не вышел бы на мороз без одежды.
– Давай запрем его, – шепчет Джаред. У него дурное предчувствие. Они с Дженсеном втащили труп в здание и разместили на столе в лаборатории. Тело белеет в полумраке помещения, и Джаред отчего-то ждет, что под влажной натянутой кожей вот-вот зашевелятся черви.
– Парень мертв, Джей, – говорит Дженсен. – Несчастный сукин сын.
Джаред молчит. Он решает, что если вести себя тихо, кружащий по комнате страх не заметит его.
– Иди спать, – Дженсен мягко треплет его по плечу. – Хочешь, я посижу с тобой, пока не заснешь?
Джаред качает головой. Он не заснет.
Всю ночь Джаред смотрит идиотские телешоу, кассеты с которыми остались в комнате от предыдущего владельца. Взгляд Джареда целиком прикован к экрану телевизора, чтобы избежать смотреть на пол, под досками которого, он знает, в земле копошатся черви.
Каждый раз как из динамиков доносится искусственный смех аудитории, Джареду кажется, будто смеются над ним.
Когда приходит время «утра», Джаред выключает телевизор, и лагерь обволакивает мертвая тишина. Джаред мнет в кулаках рукава толстовки, затем тянется к рации. Дженсен будет недоволен, если разбудить его так рано, но Джареду страшно выходить из комнаты одному.
Впрочем, рация не срабатывает.
Джаред тычет кнопку и трясет прибор, но все бесполезно.
Тогда он стискивает зубы, досчитывает до десяти и открывает дверь.
Каждый день коридор за порогом его комнаты неприветлив по-разному, но сегодня он кажется особенно агрессивным. Джаред с трудом продирается сквозь клубящуюся в воздухе злобу и доходит до связной рубки. Жизненно необходимо услышать человеческий голос, а с вечера они забыли доложить о найденном мертвеце, поэтому есть повод. Тело нужно идентифицировать и отправить родственникам.
В рубке непривычно тихо, все приборы молчат, и Джаред мгновенно понимает, что дело безнадежно, но все же убивает четверть часа на то, чтобы опробовать каждый телефон и подергать все шнуры. Не работает не только локальная связь, но и спутниковая. Джаред сносно разбирается в технике, но видимых повреждений не находит. Все просто отключилось.
Дженсена нигде нет.
Джаред дважды обходит жилые помещения, выходит на улицу и долго всматривается в темные снежные холмы на горизонте. Затем волочит ноги в лабораторию.
Отворяя дверь, он уже знает, что не найдет там тела, но вид пустого стола все равно застает его врасплох, и его снова выворачивает прямо на пороге. Он сбегает в свою комнату, закрывается на щеколду и долго сидит, щелкая кнопкой рации, пока его не смаривает тревожный сон с копошащимися под мертвецки-бледной кожей червями. В себя он приходит от сводящей с ума рези в животе. Часы показывают глубокую ночь.
Несмотря на то, что он только что проснулся, Джаред ощущает невероятную усталость. Чувство страха немного притупляется. Он поднимается с кровати и решает покинуть свое убежище.
На обеденном столе в общей комнате стоит банка с бобами. Джаред усаживается напротив и с минуту сверлит ее взглядом. Когда он поднимает голову, в дверях стоит человек. Это мертвец. На нем зеленая рубашка Дженсена и его же джинсы. Мертвец разглядывает Джареда светло-голубыми глазами, затем подходит и садится рядом, будничным жестом складывая руки на столе.
Джареда колотит крупная дрожь. Мертвец не касается его, но правым боком Джаред словно ощущает исходящий от него холод. Он затаивает дыхание, боясь повернуть голову, но краем глаза лихорадочно следит, ждет движения.
Однако Мертвец молчит и смотрит перед собой, и Джаред не выдерживает, вскакивает и бежит назад в свою комнату. Его никто не преследует.
На то, чтобы набраться смелости во второй раз, у Джареда уходит часа три. Он методично одевается и быстрым шагом идет к выходу. У него только один шанс на спасение – снегоход в сарае рядом с основным зданием. Он старается не думать о том, что никогда не ездил в одиночку и плохо знает дорогу до соседней стоянки.
Завернув за угол, Джаред резко замирает. У входа в сарай, на притоптанном снегу мерцает разобранный снегоход. Множество мелких деталей уложено в ровный организованный круг, в центре которого – корпус, изогнутый так, словно его пытались завязать узлом.
Рядом стоит мертвец. Босые ноги увязают в снегу, рукава рубашки закатаны, руки по локоть в мазуте. Даже в темноте его глаза светятся бело-голубым и с интересом изучают Джареда.
Джареда впервые посещает связная мысль о том, что перед ним не человек. Мысль эта настолько бесполезна, что он остается к ней равнодушен.
Существо неспешно подходит к Джареду, не сводя с него взгляда. Тот даже не пытается убежать, каким-то внутренним чутьем ощущая, что его все равно не отпустят. На щеку Джареда ложится чужая ладонь, пачкая кожу мазутом. Джареду плевать на кожу, он готов отдать ее всю, чтобы сохранить то, что внутри, но существу Джаред нужен целиком. Оно неспешно поглаживает его лицо, обводит губы. Чтобы не сойти с ума, Джаред мысленно классифицирует внешние черты существа: грязно-русые волосы, щетина, родинка на скуле. Самый обычный парень, если бы не глаза.
И тот факт, что он восстал из мертвых.
Существо неожиданно отпускает его и оборачивается на устроенное им кладбище запчастей. У Джареда ощущение, будто он вынырнул из глубокого гипнотического состояния. Он срывается и со всех ног несется в свою комнату – больше ему деваться некуда. Его физически корчит от отвращения и, забившись в свою нору, он лихорадочно избавляется от одежды и с головой погружается в бак с водой в крошечной импровизированной ванной. Вода холодная, но Джаред замечает только окутывающую его тело грязь – липкую и черную. Нужно скорее смыть ее, прежде чем она успеет пробраться внутрь. Джаред отчаянно трет везде, куда может дотянуться, и запрещает себе думать о том, что уже заражен.
Когда он выходит из ванной, существо ждет его в комнате. Джаред не знает, как ему удалось пробраться внутрь – щеколда цела и по-прежнему задвинута.
– Не надо, – просит он. – Я не хочу.
Его хватают за предплечье, разворачивают и с нечеловеческой силой прижимают лицом к стене. Давит так, что трудно дышать, но Джаред все равно рвется со всей силы. От нервного и физического напряжения темнеет в глазах, накатывает слабость, и Джаред некстати вспоминает, что не ел несколько дней.
Полотенце куда-то девается, сзади к Джареду прижимается жесткое тело, а затылок обдает холодом.
– Прекрати, – хрипит Джаред. Сил сопротивляться совсем нет, зато теперь, когда впервые за десятки часов он заговорил, остановиться он уже не может. – Прекрати, прекрати, что ты делаешь? Так нельзя. Я человек. Не заставляй меня. Я человек. Так нельзя. Я человек.
Он слышит за спиной звук расстегивающейся молнии и замирает, а затем растерянно бормочет:
– Нет-нет, ты что, собираешься?.. О черт. О черт. Я не умею, правда. Пожалуйста…
Сзади в задницу упирается стоящий член, о ягодицы трется металлический замок и шершавая джинсовая ткань. Существо больше не сдерживает Джареда, а удерживает того на ногах, потому что его полностью скашивает волной животного страха. Одна рука твердо вдавливает левое плечо Джареда в стену, другая направляет член в анальное отверстие и ухватывается за правое бедро. Все это чудовищно больно: ребра трещат, задница горит огнем, а кожа бедра рвется под ногтями существа. Они стоят так, пока дыхание Джареда не выравнивается, а затем в его шею вонзаются острые как иглы зубы, а член внутри принимается двигаться резкими отрывистыми толчками.
Каждое прикосновение отдает холодом.
Джареда стискивают холодные руки, в заднице движется холодный член, по шее течет обжигающая льдом слюна, мешаясь с горячей кровью.
Джаред не шевелится, пережидая, пока все закончится. Из-за жестких толчков его все время возит по стене, от которой резко пахнет плесенью. Только теперь Джаред замечает, что, машинально переключившись на боль в шее, его тело расслабляется там, внизу, и чужой член почти с легкостью скользит внутрь и наружу. Словно во сне он ощущает в себе эти сильные порывистые движения. Ему представляется, будто кто-то обманом изменил его тело. Ему кажется, что его предали. Но он ничего не делает, чтобы воспротивиться этому, лишь прижимается к стене и ждет, и спустя некоторое время толчки прекращаются, и его отпускают. Внутри по-прежнему холодно, на бедре и плече мазутные отпечатки ладоней, а из задницы течет, но Джаред не идет в ванную. Он не питает иллюзий о том, что сумеет отмыться. Существо давно ушло, а Джаред сидит под одеялом и щелкает кнопкой мертвой рации. Ему хочется позвать на помощь, но он боится раскрыть рот. Вскоре он забывается беспокойным сном. Клубок червей, учуяв плоть Джареда, в отвращении заползает глубже в землю.
Джаред начинает звать существо Марком. Ему кажется, это имя ему подходит. Точнее, в его голове всплывает безумный набор звуков и клацаний, и Джаред покорно сокращает его до удобного «Марк».
Время от времени Марк навещает Джареда. Джаред не знает интервалов, потому что после первого раза часы в его комнате перестают работать, и ночь, наконец, получает безлимитное право зваться ночью. Он просто сидит рядом и наблюдает или приносит Джареду еду и воду. Неизменно такие визиты заканчиваются сексом. Джареда берут сильно, по-животному. Это всегда больно – что-то порвалось там внутри и никак не заживает, кровоточит каждый раз, как Джаред вымывает из себя сперму. Но он не может заставить себя переживать об этом. Более того, Джаред предпочитал боль, потому что та на время заглушает сосущую неопределенность внутри. Она-то и беспокоит больше всего. Сознание Джареда словно расщепляется на несколько противоречащих друг другу сущностей. Те грызутся друг с другом, наполняя голову страшными видениями о вечной мерзлоте, о мире без солнечного света, о парящих в воздухе металлических клетках и безличной жестокости. Часть этих сущностей теперь ликует при каждом появлении Марка и стыдно льнет к нему, выпрашивая прикосновений. А после Джаред воет и хрипит в пустой комнате, не в силах выразить, как плохо ему с Марком, как ему с ним хорошо. Он борется с самим собой, пока от него не ускользает смысл сопротивления.
После этого все становится на свои места.
Джаред, наконец, выходит из комнаты, покидая свою добровольную темницу.
Он находит лагерь все тем же, что и прежде. Это ощущается странно оттого, что Джаред так сильно изменился.
Обеденный стол в общей комнате усеян рыбой на разных стадиях потрошения. Джаред не знает, где Марк ее взял. Побережье всего в километре от лагеря, но в это время года паковые льды блокируют любой доступ к воде.
Марк тоже здесь, на полу, у шкафов. Джареда он не трогает, провожает его взглядом и возвращается к своему занятию – чтению какой-то массивной энциклопедии. Джаред неспешно обходит лагерь, бредет на улицу и по старой привычке снимает показания приборов.
Тело Дженсена он находит в лабораторном холодильнике. У того разодрано горло – по всей длине, до самого подбородка. Края раны разведены в стороны, а внутри все смещено, будто там рылись пальцами, а потом засунули куски трахеи на место.
Джаред хоронит тело в снегу позади станции.
Постепенно Джаред учится понимать Марка. Похоже, человеческое горло не приспособлено для языка расы Марка, и им приходится общаться образами. Чаще всего в промозглых голубых глазах Джаред видит ряды острых зубов-кинжалов и чернеющий провал пасти, исторгающий размерное низкое пение. На мягких когтистых лапах пение пробирается в самую сущность Джареда, кружит по закоулкам, выискивая наиболее испорченные, наиболее грязные семена, и щедро поливает их потоком заклятий из своей бесконечной мантры. Ростки тянутся к черному небу, и тогда Джаред открывает рот и принимается подпевать. Как он ни старается повторять все в точности, голос его срывается на пронзительные животные визги и всхлипы, и временами его голову посещает мысль вскрыть себе горло и сделать его правильным.
Где-то посреди бесконечной ночи приезжает Чад. Джаред выходит встретить его, и Марк идет следом. Впервые Джаред видит, чтобы тот оделся, прежде чем окунуться в уличный мороз.
– Что у вас со связью, парни? – спрашивает Чад.
Джаред косится на Марка. Телосложением тот похож на Дженсена, под всей этой одеждой и лыжной маской сложно отличить. По-видимому, Чад не замечает разницы.
– Тестируем сложное оборудование, – лжет Джаред. – Приемники сигналов мешают работе лаборатории.
Чад только кивает. Ему явно все равно.
– Врубили бы до завтра, безопасники ворчат.
Джаред кивает, и общими силами они разгружают ящики с провизией, Чад передает «Дженсену» посылку из дома и забирается назад в вертушку.
– Сентябрь, Джей, – на прощание говорит Чад. – Скоро лето. Конец этой чертовой ночи.
Он улыбается, и Джаред улыбается в ответ, но думает о том, что это все чепуха. Разумеется, ночь будет длиться вечно. Марк не позволит ей закончиться. Марк любит ночь.
– Марк любит ночь, – отрешенно говорит он.
– Кто такой Марк? – хмурится Чад.
– Никто, – спохватывается Джаред. – Просто цитата. Из романа.
После отъезда Чада связь снова работает. Джаред возвращается к своим обязанностям. Теперь он каждый день собирает и анализирует показания датчиков, еженедельно отсылает в научный центр отчеты. Обычно Марк маячит в лаборатории, наблюдая за ним и изучая научные справочники и инструкции к измерительному оборудованию, но иногда он уходит по своим делам, пропадает где-то часами, а потом Джаред обнаруживает изменения в очертаниях ледяных глыб на горизонте. Джаред знает, что Марк экспериментирует.
Густой черной патокой тянется ночь.
Впервые в жизни Джаред по-настоящему спокоен. Впервые его ничего не тревожит. Ему уже не снятся кошмары. Черви больше не имеют значения.
+ видео по фику
Автор видео: Hekkate
Музыка: John Murphy - In The House, In A Heartbeat [OST 28 Days Later]
смотреть
итого получилось:
Автор: Singh
Жанр: АУ, хоррора, мистика.
Предупреждения: нон-кон, даб-кон, смерть персонажа
Статус: завершен
Рейтинг: NC-17
Персонажи/Пейринги: Марк Пеллегрино/Джаред Падалеки
Саммари: посреди снегов Антарктиды Джаред находит то, что не принадлежит этому миру.
читать
– Думаешь, Чад сможет выбраться к нам в следующие выходные? – спрашивает Джаред, осторожно погружая пробирку в серебристое желеобразное вещество. Субстанция вертким ужом заползает в подставленный сосуд, металлически мерцая в скупом свете луны. Джаред содрогается и отводит взгляд, перебарывая тошноту. Он всей душой ненавидит эти несколько секунд сбора пробы. Все чаще на ум закрадывается мысль, что проклятое «желе» знает, как оно отвратительно Джареду, и наполняет пробирку вдвое медленнее.
Из наушника доносится недовольное фырканье, после чего в ухо Джареда льется раздраженный голос Дженсена:
– С хуя ли я должен знать, Джей? Спасибо, блядь, большое за напоминание, что мы уже неделю сидим без пива и нормальной жрачки.
Джаред усмехается и рискует глянуть вниз. Пробирка наполнена, а вещество меланхолично застыло, прикидываясь безжизненным. Джаред закупоривает образец и выбирается из оврага, устало потирая лицо толстой синтепоновой перчаткой. Он не выспался сегодня. Ночью ему снова снились черви. Тысячи червей, копошащихся беспорядочным клубком, чующих плоть Джареда и ждущих его там, внизу, под слоем снега. Потому что даже на этом материке, откуда холод выгнал почти все живые организмы, черви продолжают кромсать стылую почву.
Джаред спешит в лабораторию – отчасти потому что помимо анализа «желе» ему до вечера нужно выслать обещанный отчет по климатическим изменениям, отчасти потому что на улице –32 по Цельсию.
Вечер, разумеется, следует брать в кавычки, так как за полтора месяца на Южном полюсе Джаред не видит ничего, кроме ночи. Впрочем, отсутствие солнца мало его беспокоит, чего не скажешь о серебристом веществе, с которым Джаред возится уже шестой день.
Он натыкается на него совершенно случайно, когда, оступившись, проваливается в тот самый проклятый овраг и под слоем снега находит своенравную инертную лужу. С тех пор изучение необычной субстанции становится неким подобием хобби, которому он предается каждый день. Проблема заключается в том, что образец вещества, отделенный от общей массы, оказывается крайне нестабильным и теряет свою структуру, превращаясь в обычную воду. В распоряжении Джареда всего час на спешную электронную микроскопию и спектроскопию, прежде чем проба становится абсолютно бесполезной.
Сегодняшний анализ вновь не приносит результатов. Химический состав совершенно причудлив и изменяется на глазах. Джаред не успевает зафиксировать ни одного знакомого элемента, кроме водорода.
В итоге, он плюет и до конца дня зарывается в показания метеоприборов.
– Как дела с космической спермой? – интересуется за ужином Дженсен, с кислым видом возя ложкой по тарелке – снова бобы.
Дженсен зовет найденное Джаредом вещество «космической спермой» и мнит себя остряком.
– Топчусь на месте, – качает головой Джаред. – Завтра хочу вставить в том месте зонд. Может, анализ почвы что-нибудь даст. Откуда-то же взялась эта субстанция.
– Это все пришельцы, разве не ясно? – говорит Дженсен. – Ты же сам сказал, что химические элементы тебе неизвестны. Это потому что они из космоса!
– Люди были в космосе, Дженсен, – вздыхает Джаред. – А также на Луне и на Марсе. Химические элементы везде одинаковые.
– Значит, она из параллельного мира, – тут же выдает Дженсен, и Джаред сосредотачивается на своем ужине, почти не слушая его теорию, в которой фигурирует смутно похожий на серебряного серфера супергерой, пришедший из другого мира, чтобы спасти человечество от надвигающегося апокалипсиса.
Ночью Джареду снова снятся черви. Они бесшумно возятся под зданием, поджидая подачки. Джаред просыпается в холодном поту и долго расхаживает по комнате, то и дело поглядывая на черноту в крошечном заиндевевшем окне под потолком. Казалось бы, в подобном месте все дни должны тянуться одинаково, в конечном счете сливаясь в одну сплошную серую рутину, присыпанную толстым слоем снега, но с Джаредом этого не происходит. Каждый час, каждая проведенная на базе минута кромсает, раскачивает, выбивает из равновесия. Джареда разрывает между захватывающим дух торжеством одиночества и свободы и страхом перед ними же. Он боится, что необъятная снежная пустыня поглотит его целиком, не оставив ни кусочка.
Зонд в стылую землю входит туго. Джаред стискивает зубы и задействует всю свою мускулатуру, приобретенную за годы в университетской баскетбольной команде. Первую пробу Джаред решает взять чуть в стороне от изучаемой субстанции, на самой кромке серебристой лужицы. Установив прибор, Джаред возится с перчатками, когда краем глаза замечает какое-то движение. От зонда по стенке оврага тянется тонкая трещина, и серебристая субстанция медленно заползает в нее, просачиваясь под землю.
Джаред тихо ругается себе под нос, наблюдая, как падает уровень «желе» в ямке. А затем в самом центре почти зеркальной поверхности лужицы появляется неровность, которая растет по мере ухода серебристого вещества. Густой леденящий ужас застилает сознание Джареда, когда он понимает, что со дна оврага торчат человеческие пальцы.
Его сгибает пополам, и он сблевывает в сугроб утреннюю гречку, а затем на ватных ногах плетется к лагерю.
Дженсен долго отпаивает Джареда самогоном, который по-тихому варит неизвестно из чего. Вечером они вместе идут откапывать тело. Это светловолосый мужчина лет сорока, в хорошем состоянии. Впрочем, на этой безумной земле все покойники хранятся долго. Здесь нет даже диких зверей, которые могли бы погрызть трупы. Только черви. Но этого черви не тронули.
А еще он полностью обнажен.
Можно было бы предположить, что он отбился от какой-нибудь экспедиции, погиб здесь еще до основания лагеря – которому всего-то лет пять. Но ни один человек в своем уме не вышел бы на мороз без одежды.
– Давай запрем его, – шепчет Джаред. У него дурное предчувствие. Они с Дженсеном втащили труп в здание и разместили на столе в лаборатории. Тело белеет в полумраке помещения, и Джаред отчего-то ждет, что под влажной натянутой кожей вот-вот зашевелятся черви.
– Парень мертв, Джей, – говорит Дженсен. – Несчастный сукин сын.
Джаред молчит. Он решает, что если вести себя тихо, кружащий по комнате страх не заметит его.
– Иди спать, – Дженсен мягко треплет его по плечу. – Хочешь, я посижу с тобой, пока не заснешь?
Джаред качает головой. Он не заснет.
Всю ночь Джаред смотрит идиотские телешоу, кассеты с которыми остались в комнате от предыдущего владельца. Взгляд Джареда целиком прикован к экрану телевизора, чтобы избежать смотреть на пол, под досками которого, он знает, в земле копошатся черви.
Каждый раз как из динамиков доносится искусственный смех аудитории, Джареду кажется, будто смеются над ним.
Когда приходит время «утра», Джаред выключает телевизор, и лагерь обволакивает мертвая тишина. Джаред мнет в кулаках рукава толстовки, затем тянется к рации. Дженсен будет недоволен, если разбудить его так рано, но Джареду страшно выходить из комнаты одному.
Впрочем, рация не срабатывает.
Джаред тычет кнопку и трясет прибор, но все бесполезно.
Тогда он стискивает зубы, досчитывает до десяти и открывает дверь.
Каждый день коридор за порогом его комнаты неприветлив по-разному, но сегодня он кажется особенно агрессивным. Джаред с трудом продирается сквозь клубящуюся в воздухе злобу и доходит до связной рубки. Жизненно необходимо услышать человеческий голос, а с вечера они забыли доложить о найденном мертвеце, поэтому есть повод. Тело нужно идентифицировать и отправить родственникам.
В рубке непривычно тихо, все приборы молчат, и Джаред мгновенно понимает, что дело безнадежно, но все же убивает четверть часа на то, чтобы опробовать каждый телефон и подергать все шнуры. Не работает не только локальная связь, но и спутниковая. Джаред сносно разбирается в технике, но видимых повреждений не находит. Все просто отключилось.
Дженсена нигде нет.
Джаред дважды обходит жилые помещения, выходит на улицу и долго всматривается в темные снежные холмы на горизонте. Затем волочит ноги в лабораторию.
Отворяя дверь, он уже знает, что не найдет там тела, но вид пустого стола все равно застает его врасплох, и его снова выворачивает прямо на пороге. Он сбегает в свою комнату, закрывается на щеколду и долго сидит, щелкая кнопкой рации, пока его не смаривает тревожный сон с копошащимися под мертвецки-бледной кожей червями. В себя он приходит от сводящей с ума рези в животе. Часы показывают глубокую ночь.
Несмотря на то, что он только что проснулся, Джаред ощущает невероятную усталость. Чувство страха немного притупляется. Он поднимается с кровати и решает покинуть свое убежище.
На обеденном столе в общей комнате стоит банка с бобами. Джаред усаживается напротив и с минуту сверлит ее взглядом. Когда он поднимает голову, в дверях стоит человек. Это мертвец. На нем зеленая рубашка Дженсена и его же джинсы. Мертвец разглядывает Джареда светло-голубыми глазами, затем подходит и садится рядом, будничным жестом складывая руки на столе.
Джареда колотит крупная дрожь. Мертвец не касается его, но правым боком Джаред словно ощущает исходящий от него холод. Он затаивает дыхание, боясь повернуть голову, но краем глаза лихорадочно следит, ждет движения.
Однако Мертвец молчит и смотрит перед собой, и Джаред не выдерживает, вскакивает и бежит назад в свою комнату. Его никто не преследует.
На то, чтобы набраться смелости во второй раз, у Джареда уходит часа три. Он методично одевается и быстрым шагом идет к выходу. У него только один шанс на спасение – снегоход в сарае рядом с основным зданием. Он старается не думать о том, что никогда не ездил в одиночку и плохо знает дорогу до соседней стоянки.
Завернув за угол, Джаред резко замирает. У входа в сарай, на притоптанном снегу мерцает разобранный снегоход. Множество мелких деталей уложено в ровный организованный круг, в центре которого – корпус, изогнутый так, словно его пытались завязать узлом.
Рядом стоит мертвец. Босые ноги увязают в снегу, рукава рубашки закатаны, руки по локоть в мазуте. Даже в темноте его глаза светятся бело-голубым и с интересом изучают Джареда.
Джареда впервые посещает связная мысль о том, что перед ним не человек. Мысль эта настолько бесполезна, что он остается к ней равнодушен.
Существо неспешно подходит к Джареду, не сводя с него взгляда. Тот даже не пытается убежать, каким-то внутренним чутьем ощущая, что его все равно не отпустят. На щеку Джареда ложится чужая ладонь, пачкая кожу мазутом. Джареду плевать на кожу, он готов отдать ее всю, чтобы сохранить то, что внутри, но существу Джаред нужен целиком. Оно неспешно поглаживает его лицо, обводит губы. Чтобы не сойти с ума, Джаред мысленно классифицирует внешние черты существа: грязно-русые волосы, щетина, родинка на скуле. Самый обычный парень, если бы не глаза.
И тот факт, что он восстал из мертвых.
Существо неожиданно отпускает его и оборачивается на устроенное им кладбище запчастей. У Джареда ощущение, будто он вынырнул из глубокого гипнотического состояния. Он срывается и со всех ног несется в свою комнату – больше ему деваться некуда. Его физически корчит от отвращения и, забившись в свою нору, он лихорадочно избавляется от одежды и с головой погружается в бак с водой в крошечной импровизированной ванной. Вода холодная, но Джаред замечает только окутывающую его тело грязь – липкую и черную. Нужно скорее смыть ее, прежде чем она успеет пробраться внутрь. Джаред отчаянно трет везде, куда может дотянуться, и запрещает себе думать о том, что уже заражен.
Когда он выходит из ванной, существо ждет его в комнате. Джаред не знает, как ему удалось пробраться внутрь – щеколда цела и по-прежнему задвинута.
– Не надо, – просит он. – Я не хочу.
Его хватают за предплечье, разворачивают и с нечеловеческой силой прижимают лицом к стене. Давит так, что трудно дышать, но Джаред все равно рвется со всей силы. От нервного и физического напряжения темнеет в глазах, накатывает слабость, и Джаред некстати вспоминает, что не ел несколько дней.
Полотенце куда-то девается, сзади к Джареду прижимается жесткое тело, а затылок обдает холодом.
– Прекрати, – хрипит Джаред. Сил сопротивляться совсем нет, зато теперь, когда впервые за десятки часов он заговорил, остановиться он уже не может. – Прекрати, прекрати, что ты делаешь? Так нельзя. Я человек. Не заставляй меня. Я человек. Так нельзя. Я человек.
Он слышит за спиной звук расстегивающейся молнии и замирает, а затем растерянно бормочет:
– Нет-нет, ты что, собираешься?.. О черт. О черт. Я не умею, правда. Пожалуйста…
Сзади в задницу упирается стоящий член, о ягодицы трется металлический замок и шершавая джинсовая ткань. Существо больше не сдерживает Джареда, а удерживает того на ногах, потому что его полностью скашивает волной животного страха. Одна рука твердо вдавливает левое плечо Джареда в стену, другая направляет член в анальное отверстие и ухватывается за правое бедро. Все это чудовищно больно: ребра трещат, задница горит огнем, а кожа бедра рвется под ногтями существа. Они стоят так, пока дыхание Джареда не выравнивается, а затем в его шею вонзаются острые как иглы зубы, а член внутри принимается двигаться резкими отрывистыми толчками.
Каждое прикосновение отдает холодом.
Джареда стискивают холодные руки, в заднице движется холодный член, по шее течет обжигающая льдом слюна, мешаясь с горячей кровью.
Джаред не шевелится, пережидая, пока все закончится. Из-за жестких толчков его все время возит по стене, от которой резко пахнет плесенью. Только теперь Джаред замечает, что, машинально переключившись на боль в шее, его тело расслабляется там, внизу, и чужой член почти с легкостью скользит внутрь и наружу. Словно во сне он ощущает в себе эти сильные порывистые движения. Ему представляется, будто кто-то обманом изменил его тело. Ему кажется, что его предали. Но он ничего не делает, чтобы воспротивиться этому, лишь прижимается к стене и ждет, и спустя некоторое время толчки прекращаются, и его отпускают. Внутри по-прежнему холодно, на бедре и плече мазутные отпечатки ладоней, а из задницы течет, но Джаред не идет в ванную. Он не питает иллюзий о том, что сумеет отмыться. Существо давно ушло, а Джаред сидит под одеялом и щелкает кнопкой мертвой рации. Ему хочется позвать на помощь, но он боится раскрыть рот. Вскоре он забывается беспокойным сном. Клубок червей, учуяв плоть Джареда, в отвращении заползает глубже в землю.
Джаред начинает звать существо Марком. Ему кажется, это имя ему подходит. Точнее, в его голове всплывает безумный набор звуков и клацаний, и Джаред покорно сокращает его до удобного «Марк».
Время от времени Марк навещает Джареда. Джаред не знает интервалов, потому что после первого раза часы в его комнате перестают работать, и ночь, наконец, получает безлимитное право зваться ночью. Он просто сидит рядом и наблюдает или приносит Джареду еду и воду. Неизменно такие визиты заканчиваются сексом. Джареда берут сильно, по-животному. Это всегда больно – что-то порвалось там внутри и никак не заживает, кровоточит каждый раз, как Джаред вымывает из себя сперму. Но он не может заставить себя переживать об этом. Более того, Джаред предпочитал боль, потому что та на время заглушает сосущую неопределенность внутри. Она-то и беспокоит больше всего. Сознание Джареда словно расщепляется на несколько противоречащих друг другу сущностей. Те грызутся друг с другом, наполняя голову страшными видениями о вечной мерзлоте, о мире без солнечного света, о парящих в воздухе металлических клетках и безличной жестокости. Часть этих сущностей теперь ликует при каждом появлении Марка и стыдно льнет к нему, выпрашивая прикосновений. А после Джаред воет и хрипит в пустой комнате, не в силах выразить, как плохо ему с Марком, как ему с ним хорошо. Он борется с самим собой, пока от него не ускользает смысл сопротивления.
После этого все становится на свои места.
Джаред, наконец, выходит из комнаты, покидая свою добровольную темницу.
Он находит лагерь все тем же, что и прежде. Это ощущается странно оттого, что Джаред так сильно изменился.
Обеденный стол в общей комнате усеян рыбой на разных стадиях потрошения. Джаред не знает, где Марк ее взял. Побережье всего в километре от лагеря, но в это время года паковые льды блокируют любой доступ к воде.
Марк тоже здесь, на полу, у шкафов. Джареда он не трогает, провожает его взглядом и возвращается к своему занятию – чтению какой-то массивной энциклопедии. Джаред неспешно обходит лагерь, бредет на улицу и по старой привычке снимает показания приборов.
Тело Дженсена он находит в лабораторном холодильнике. У того разодрано горло – по всей длине, до самого подбородка. Края раны разведены в стороны, а внутри все смещено, будто там рылись пальцами, а потом засунули куски трахеи на место.
Джаред хоронит тело в снегу позади станции.
Постепенно Джаред учится понимать Марка. Похоже, человеческое горло не приспособлено для языка расы Марка, и им приходится общаться образами. Чаще всего в промозглых голубых глазах Джаред видит ряды острых зубов-кинжалов и чернеющий провал пасти, исторгающий размерное низкое пение. На мягких когтистых лапах пение пробирается в самую сущность Джареда, кружит по закоулкам, выискивая наиболее испорченные, наиболее грязные семена, и щедро поливает их потоком заклятий из своей бесконечной мантры. Ростки тянутся к черному небу, и тогда Джаред открывает рот и принимается подпевать. Как он ни старается повторять все в точности, голос его срывается на пронзительные животные визги и всхлипы, и временами его голову посещает мысль вскрыть себе горло и сделать его правильным.
Где-то посреди бесконечной ночи приезжает Чад. Джаред выходит встретить его, и Марк идет следом. Впервые Джаред видит, чтобы тот оделся, прежде чем окунуться в уличный мороз.
– Что у вас со связью, парни? – спрашивает Чад.
Джаред косится на Марка. Телосложением тот похож на Дженсена, под всей этой одеждой и лыжной маской сложно отличить. По-видимому, Чад не замечает разницы.
– Тестируем сложное оборудование, – лжет Джаред. – Приемники сигналов мешают работе лаборатории.
Чад только кивает. Ему явно все равно.
– Врубили бы до завтра, безопасники ворчат.
Джаред кивает, и общими силами они разгружают ящики с провизией, Чад передает «Дженсену» посылку из дома и забирается назад в вертушку.
– Сентябрь, Джей, – на прощание говорит Чад. – Скоро лето. Конец этой чертовой ночи.
Он улыбается, и Джаред улыбается в ответ, но думает о том, что это все чепуха. Разумеется, ночь будет длиться вечно. Марк не позволит ей закончиться. Марк любит ночь.
– Марк любит ночь, – отрешенно говорит он.
– Кто такой Марк? – хмурится Чад.
– Никто, – спохватывается Джаред. – Просто цитата. Из романа.
После отъезда Чада связь снова работает. Джаред возвращается к своим обязанностям. Теперь он каждый день собирает и анализирует показания датчиков, еженедельно отсылает в научный центр отчеты. Обычно Марк маячит в лаборатории, наблюдая за ним и изучая научные справочники и инструкции к измерительному оборудованию, но иногда он уходит по своим делам, пропадает где-то часами, а потом Джаред обнаруживает изменения в очертаниях ледяных глыб на горизонте. Джаред знает, что Марк экспериментирует.
Густой черной патокой тянется ночь.
Впервые в жизни Джаред по-настоящему спокоен. Впервые его ничего не тревожит. Ему уже не снятся кошмары. Черви больше не имеют значения.
+ видео по фику
Автор видео: Hekkate
Музыка: John Murphy - In The House, In A Heartbeat [OST 28 Days Later]
смотреть
Вопрос: хвалить
| 1. заказчика | 3 | (11.54%) | |
| 2. автора | 4 | (15.38%) | |
| 3. виддера | 4 | (15.38%) | |
| 4. сразу всех | 15 | (57.69%) | |
| Всего: | 26 Всего проголосовало: 16 |
||
@темы: Рейтинг: NC-17, Актер: Марк Пеллегрино, Жанр: angst, Жанр: dark, Жанр: другое, Жанр: deathfic, Актер: Джаред Падалеки, Пейринг: Марк/Джаред, Видео, Фанфики